Стихи Игоря Северянина о душе

Не мне в бездушных книгах черпать
Для вдохновения ключи, -
Я не желаю исковеркать
Души свободные лучи!

Я непосредственно сумею
Познать неясное земле...
Я в небесах надменно рею
На самодельном корабле!

Влекусь рекой, цвету сиренью,
Пылаю солнцем, льюсь луной,
Мечусь костром, беззвучу тенью
И вею бабочкой цветной.

Я стыну льдом, волную сфинксом,
Порхаю снегом, сплю скалой,
Бегу оленем к дебрям финским,
Свищу безудержной стрелой.

Я с первобытным неразлучен,
Будь это жизнь ли, смерть ли будь.
Мне лёд рассудочный докучен, -
Я солнце, солнце спрятал в грудь!

В моей душе такая россыпь
Сиянья, жизни и тепла,
Что для меня несносна поступь
Бездушных мыслей, как зола,

Не мне расчёт лабораторий!
Нет для меня учителей!
Парю в лазоревом просторе
Со свитой солнечных лучей!

Какие шири! дали, виды!
Какая радость! воздух! свет!
И нет дикарству панихиды,
Но и культуре гимна нет!

Очам твоей души — молитвы и печали,
Моя болезнь, мой страх, плач совести моей;
И всё, что здесь в конце, и всё, что здесь в начале,-
Очам души твоей…

Очам души твоей — сиренью упоенье
И литургия — гимн жасминовым ночам;
Всё, всё, что дорого, что будит вдохновенье,-
Души твоей очам!

Твоей души очам — видений страшных клиры…
Казни меня! Пытай! Замучай! Задуши!-
Но ты должна принять!.. и плач, И хохот лиры —
Очам твоей души!..

Июнь 1909

О, если б клен, в саду растущий,
Расправив ветви, улетел!
О, если бы летать хотел
Безмозглый клен, в саду растущий!..

Он с каждым днем всё гуще, гуще,
И вот уж сплошь он полиствел.
Что толку!- лучше бы растущий,
Взмахнув ветвями, улетел!

Июнь 1915

В светозарной душе белых лилий посев
Расцветёт для услад урожая,
И болотный туман испарится, осев,
Только солнце дохнёт, урожая.
В светозарной душе — лилий белых посев,
И такая душа — всем чужая.

Как расцвет золотист! как расцвет её бел!
Помнишь? — днём лепестки перелили
Гаммой радуги звонкой, — но луч ослабел,
И померкли мелодии лилий.
А зарёю опять тихий колокол бел,
Сердце златно лучи распалили.

Без боязни сбирай белоснежный посев,
Тот сбирай, кто — исчадье порока!
Пусть тебя не страшит окружающий зев:
Эта жатва не знает упрёка...
Ты надменно пожнёшь искупленья посев,
Но души не поймёшь — как пророка!..

_Георгию Иванову

В желтой гостиной, из серого клена, с обивкою шелковой,
Ваше сиятельство любит по вторникам томный журфикс.
В дамской венгерке комичного цвета, коричнево-белковой,
Вы предлагаете тонкому обществу ирисный кэкс,
Нежно вдыхая сигары эрцгерцога абрис фиалковый…

Ваше сиятельство к тридцатилетнему — модному — возрасту
Тело имеете универсальное… как барельеф…
Душу душистую, тщательно скрытую в шелковом шелесте,
Очень удобную для проституток и для королев…
Впрочем, простите мне, Ваше сиятельство, алые шалости…

Вашим супругом, послом в Арлекинии, ярко правительство:
Ум и талант дипломата суть высшие качества…
Но для меня, для безумца, его аристотельство,
Как и поэзы мои для него,- лишь чудачество…
Самое ж лучшее в нем, это — Ваше сиятельство!

1912

Если вы встретите женщину тихую,
Точно идущую в шорохах сна,
С сердцем простым и с душою великою,
Знайте, что это — она!

Если вы встретите женщину чудную
Женщину, чуткую точно струна,
Чисто живущую жизнь свою трудную,
Знайте, что это — она!

Если увидите вы под запискою
Имя прекрасней, чем жизнь и весна,
Знайте, что женщина эта — мне близкая,
Знайте, что это — она!

Я испытал все испытанья.
Я все познания познал.
Я изжелал свои желанья.
Я молодость отмолодал.

Давно все найдены, и снова
Потеряны мои пути...
Одна отныне есть основа:
Простить и умолять: «прости».

Жизнь и отрадна, и страданна,
И всю её принять сумей.
Мечта свята. Мысль окаянна.
Без мысли жизнь всегда живей.

Не разрешай проблем вселенной,
Не зная существа проблем.
Впивай душою вдохновенной
Святую музыку поэм.

Внемли страстям! природе! винам!
Устраивай бездумный пир!
И славь на языке орлином
Тебе — на время данный! — мир!

Моя жена всех женщин мне дороже
Величественною своей душой.
Всю мощь, всю власть изведать ей дай Боже
Моей любви воистину большой!

Дороже всех — и чувства вновь крылаты,
И на устах опять счастливый смех…
Дороже всех: дороже первой Златы!
Моя жена душе дороже всех!

Моя жена мудрей всех философий, —
Завидная ей участь суждена,
И облегчить мне муки на Голгофе
Придёт в тоске одна моя жена!

Умерла она в пору августа,
Когда зелень трав и дубрав густа,
Когда в воздухе вкус малиновый,
Когда ночь дрожит в тьме осиновой.
Умерла она, ясно ведая,
Что такое смерть, храбро следуя
За давнишними пожеланьями
Молодой уснуть, с колебаньями
Незнакомая… И правдивая,
И невинная, и красивая!…
Умерла она, сделав грустно нам…
К ней путем идем, болью устланным,
На могилу к ней, одинокую,
Как она была, на далекую…
Там помолимся о душе ее:
— Да прославится имя твое!

Июнь 1909

Ты всё молчишь, как вечер в октябре,
Но плещется душа, как море — в штиле.
Мы в инее, в лиловом серебре.

И я ли — я теперь? и ты — о, ты ли?
Как море в штиле, плещется душа:
Совсем слегка, вся в бирюзе умилий...

Как хороша ты! как ты хороша.