Трудно дело птицелова: Заучи повадки птичьи, Помни время перелетов, Разным посвистом свисти.
Но, шатаясь по дорогам, Под заборами ночуя, Дидель весел, Дидель может Песни петь и птиц ловить.
В бузине, сырой и круглой, Соловей ударил дудкой, На сосне звенят синицы, На березе зяблик бьет.
И вытаскивает Дидель Из котомки заповедной Три манка — и каждой птице Посвящает он манок.
Дунет он в манок бузинный, И звенит манок бузинный,- Из бузинного прикрытья Отвечает соловей.
Дунет он в манок сосновый, И свистит манок сосновый,- На сосне в ответ синицы Рассыпают бубенцы.
И вытаскивает Дидель Из котомки заповедной Самый легкий, самый звонкий Свой березовый манок.
Он лады проверит нежно, Щель певучую продует,- Громким голосом береза Под дыханьем запоет.
И, заслышав этот голос, Голос дерева и птицы, На березе придорожной Зяблик загремит в ответ.
За проселочной дорогой, Где затих тележный грохот, Над прудом, покрытым ряской, Дидель сети разложил.
И пред ним, зеленый снизу, Голубой и синий сверху, Мир встает огромной птицей, Свищет, щелкает, звенит.
Так идет веселый Дидель С палкой, птицей и котомкой Через Гарц, поросший лесом, Вдоль по рейнским берегам.
По Тюринии дубовой, По Саксонии сосновой, По Вестфалии бузинной, По Баварии хмельной.
Марта, Марта, надо ль плакать, Если Дидель ходит в поле, Если Дидель свищет птицам И смеется невзначай?
1918, 1926