Решусь — пора освободиться От мрачной горести моей, Вздохнуть в последний раз, проститься С любовью, с памятью твоей! Забот и света я чуждался И не для них был создан я, Теперь же с радостью расстался, Каким бедам страшить меня?
Хочу пиров, хочу похмелья; Бездушным в свете стану жить; Со всеми рад делить веселье, Ни с кем же горя не делить. То ль было прежнею порою! Но счастье жизни отнято: Здесь в мире брошен я тобою Ничто уж ты — и все ничто.
Улыбка — горю лишь угроза, Из-под нее печаль видней; Она — как на гробнице роза; Мученье сжатое сильней. Вот меж друзей в беседе шумной Невольно чаша оживит, Весельем вспыхнет дух безумный, — Но сердце томное грустит.
Взойдет бывало месяц полный Над кораблем в тиши ночной: Он серебрит Эгейски волны… А я, к тебе стремясь душой, Любил мечтать, что взор твой милый Теперь пленяет та ж луна. О Тирза! над твоей могилой Тогда светила уж она.
В часы бессонные недуга, Как яд кипел, волнуя кровь — «Нет», думал я, «страданьем друга Уж не встревожится любовь!» Ненужный дар тому свобода, Кто в узах жертва дряхлых лет. Вот воскресит меня природа — К чему? — тебя в живых уж нет.
Когда любовь и жизнь так новы, В те дни залог мне дан тобой: Печали краской рок суровый Мрачит его передо мной. Навек той сердце охладело, Кем было все оживлено; Мое без смерти онемело, Но чувства мук не лишено.
Залог любви, печали вечной, Прижмись, прижмись к груди моей; Будь стражем верности сердечной, Иль сердце грустное убей! В тоске не гаснет жар мятежный, Горит за сенью гробовой, И к мертвой пламень безнадежный Святее, чем любовь к живой.