В Олимпии стихи читал поэт, лицо подняв к седому поднебесью. Из глаз его струился смелый свет, но руки — руки были интересней. Они, то вдаль указывали путь, где виделись иного цвета вёсны, то градусника стряхивали ртуть, то резко поднимались, будто вёсла, а то, кого-то рядом в пустоте сшибали с ног приёмом каратэ…
Кричал народ: — Венок ему на лоб! И вдруг поэт уж мраморный отчасти, взглянул направо — там молчал Эзоп, с улыбкой потираючи запястья.
1976
Как все равны в младенческих началах,
когда спеленаты мы туго в одеялах…
И вот взрослеем, ищем суть добра и зла,
и начинаются несходные дела:
...
Мне в Автово встречался тихий Кушнер,
всегда задумчивый, как шорох, как туман,
себя в себе он в это время слушал,
я слышал внешнее и был изрядно пьян.
...
Монарх приказывал,
ученые мужи
писали капитальные трактаты,
и в них —
ячмень родился ото ржи,
...
Снимал я комнату в посёлке Вырица.
Трещал мороз — я печь топил брикетами,
В окошке низком стёкла были выбиты
И я его заклеивал газетами.
Дышал я паром, но держался стоиком,
...
То буен, как река в ущелье,
то утренний стыжусь себя ночного,
то за вчерашнее прошу прощенья,
то за молчанье,
то за сказанное слово.
...
