Нам по семнадцать. Апрельским днем, Для форса дымя «Пальмирой», Мы на бульваре сидим впятером, Болтаем о боксе, но втайне ждем Наташку из третьей квартиры.
Мы знаем, осталось недолго ждать Ее голосок веселый. Она возвращается ровно в пять Из музыкальной школы.
– Внимание! Тихо. Идет Наташка! Трубы, играйте встречу! — Мы дружно гудим и, подняв фуражки, Рявкаем: – Добрый вечер!
Наташка морщится: – Просто смешно, Не глотки, а фальшь несносная. А я через час собираюсь в кино. Если хотите, пойдем заодно, Рыцарство безголосое.
– Нет, – мы ответили, – так не пойдет. Пусть кто-то один проводит. Конечно, рыцари дружный народ, Но кучей в кино не ходят.
Подумай и выбери одного! — Мы спорили, мы смеялись, В то время как сами, невесть отчего, Отчаянно волновались.
Наморщив носик и щуря глаз, Наташка сказала: – Бросьте! Не знаю, кого и выбрать из вас? А впрочем, пусть жребий решит сейчас, Чтоб вам не рычать от злости.
Блокнотик вынула голубой. – Уймитесь, волнения страсти! Сейчас занесу я своей рукой Каждого в «Листик счастья».
Сложила листки – и в карман пальто. – Вот так. И никто не слукавит. Давайте же, рыцари. Смело! Кто Решенье судьбы объявит?
Очкарик Мишка вздохнул тайком: – Эх, пусть неудачник плачет! — Вынул записку и с мрачным лицом Двинул в ребра мне кулаком: – Ладно! Твоя удача.
Звезды в небе уже давно Синим горят пожаром, А мы все идем, идем из кино Гоголевским бульваром…
Наташка стройна и красива так, Что вдоль по спине мурашки. И вот совершил я отчаянный шаг — Под руку взял Наташку!
Потом помолчал и вздохнул тяжело: – Вечер хорош, как песня! Сегодня, право, мне повезло, А завтра вот – неизвестно…
Ребята потребуют все равно «Рыцарской лотереи», И завтра, быть может, с тобой в кино Пойдет… Ты смеешься? А мне не смешно — Кто-то из них, злодеев!
– А ты погоди, не беги в кусты. Вдруг снова счастливый случай?! Вот я так уверена в том, что ты Ужасно какой везучий!
Когда до подъезда дошли почти Шепнула: – Ты все не веришь? Вот тут остальные записки. Прочти. Но только ни звука потом, учти! — И тенью скользнула к двери.
Стоя с метелкой в тени ларька, Суровая тетя Паша Все с подозреньем из-под платка Смотрела на странного чудака, Что возле подъезда пляшет.
Нет, мой полуночно-счастливый смех Старуха не одобряла. А я был все радостней, как на грех, Еще бы: на всех записках, на всех, Имя мое стояло!