Все до черта надоело, кроме мая, мира, милых глаз твоих, куда б летела, как на небо из могилы. Кроме славок, птичек славных, и наивных носорогов. Кроме листьев, красных, плавных, прочь сметаемых с порогов. Кроме грохота и грома: не того, с аэродрома, а того, что скачет бесом с молнией над майским лесом. Кроме свежести рассвета и спокойствия заката, осени, зимы и лета и всего, чем жизнь богата. Улыбаясь, выпускаю из руки твою ладонь и куда-то улетаю, как из кадра черный конь.
1994
Живу в другой эпохе,
живу в другой стране…
И только дети-крохи
и звери льнут ко мне.
...
Жизнь прошла. И так ее жалко!
Нет ее. Ничего взамен.
И вянет в стакане фиалка
среди белых лекарственных стен.
...
Набросилось наглое время
на нашу больную страну.
Не с этими я и не с теми,
но вместе со всеми тону.
...
Не лица — вывески! Их столько на продажу,
что некуда ступить… И вдоль и поперек
я в поисках людей планету всю облажу,
потом запрусь на ключ, гляжу на потолок.
...
Девчата ночью приходили с танцев,
с катков, с концертов, из библиотек,
во всю щеку прихвачены румянцем,
отряхивая варежками снег,
и после смеха, чая и рассказов,
...
