Когда мне казалось всё светлое тёмным, когда становился я очень бездомным и падало с неба сеево снега — в знакомых квартирах искал я ночлега.
Открывали мне двери, не боясь ни молвы, ни соседки, и кормили, чем были богаты. Не давали советов вернуться в родные пенаты, а стелили постель на старинной кушетке. На старинные кресла я вешал доспехи, помятые крылья, и ветхие латы…
Просыпался я рано и слушал дыхание дома. Слушал я, как стучали часы незнакомо, как тоскливо журчала вода в туалете, как за стенкой двухспальное счастье храпело, как дышало в старинном багете обнажённое женское тело.
Я лежал в темноте и рассматривал чёрные вещи: книжные полки, столы, пожилые рояли. А они на меня смотрели зловеще и все вопрошали, и все вопрошали.
Я отвечал, как обычно: «Успею стать великаном, написать эпопею...».
Прыгал кот с этажерки, кончалось похмелье ночлега. А за окнами падало сеево снега на асфальты, на дворницкие лопаты, на неподвижные головы статуй.
1966