Читать стихи Семена Липкина
Пусть дерево не может поднять опавший плод,
А я могу вернуться в тот незабвенный год.
Забыл свои остроты, но помню я твой смех,
Тот мягкий, тот волшебный, тот загородный снег.
А летом шёл в Жуковский, чтоб позвонить тебе,
Шесть вёрст шептал я строки при медленной ходьбе.
Тебя не заставал я, — ушла с друзьями в лес,
Сердился, ревновал я, уму наперерез.
Ночь смолкнет, погружусь я в свой предпоследний сон,
Но не забуду в будке висящий телефон.
1999
[...]
Ты Господом мне завещана,
Как трон и венец — королю,
На русском, родном, — ты женщина,
На русском тебя восхвалю.
Не знаю, что с нами станется.
Но будем всегда вдвоем,
Я избран тобой, избранница,
Провозглашен королем.
Светлеет жилье оседлое
Кочевника-короля.
Ты — небо мое пресветлое,
Возлюбленная Земля.
09.09.1983
Жарой опустошенный,
Свалился в сумрак день,
Как недугом сраженный
Из-за угла уздень.
Недвижный и бездомный,
Лежал он до зари.
Под буркой ночи темной
Светились газыри.
На нем сидели птицы,
И муравьи ползли,
И были ноговицы
Черней самой земли.
Он был обломком воли
И огоньком столпа,
С которыми дотоле
Не ладила толпа.
Из камня он родился,
И, скошен пулей злой,
Он в камень превратился
И слился со скалой.
05.06.1987
От Москвы километров отъехали на сто,
И тогда мимо нас, как-то царственно вкось,
Властелин-вавилонянин с телом гимнаста,
Пробежал по тропинке породистый лось.
Князь быков, жрец верховный коровьего стада,
Горбоносый заложник плебея-врага,
От людей не отвел он бесслезного взгляда,
И как знак звездочета темнели рога.
Он боялся машин и дорожного шума,
Как мужчины порою боятся мышей,
Был испуг маловажен, а важная дума
В нем светилась печальною сутью вещей.
Побежать, пожевать бы кипрей узколистный,
А свобода — в созвездиях над головой!
Пленник мира, на мир он смотрел ненавистный,
На союз пожирателей плоти живой.
1960
[...]
Называла Жоржиком Ахматова
Юного столичного хлыща,
Этого порочного, губатого,
Чья строка вторична и нища.
Тяжки эмигрантские условия,
Часто решка, изредка орел.
Отпрыск благородного сословия
Благородство высшее обрел.
Он сумел вдали от русской снежности,
С полупьяной смертью визави,
Вызволить из долгой безнадежности
Музыку страданья и любви.
1988
[...]
С недородами, свадьбами, плачами
Да с ночными на скромных лугах,
Вековала деревня у Пачелмы
И в давнишних, и в ближних веках.
Перемучили, переиначили
Все, что жило, росло и цвело.
Уж людей до того раскулачили,
Что в кулак животы посвело.
И — бежать! Хоть ловили на станции,
Крестный-стрелочник прятал до звезд.
Слава Богу, живем не во Франции, —
За пять тысяч очухались верст.
Где в штанах ходят бабы таджицкие,
Где на троицу жухнет трава,
Обкибитились семьи мужицкие,
И записаны все их права.
И курносые и синеглазые
Собираются в день выходной,
И на дворике веточки Азии
Плачут вместе с частушкой хмельной.
1961
[...]
Что буравишь ты, червь-книготочец,
Пожелтевших блокнотов листы?
Неудачливых строчек-пророчиц
Неужель опасаешься ты?
Робкий в жизни, в писаниях смелый,
Черноморских кварталов жилец,
Их давно сочинил неумелый,
Но исполненный веры юнец.
Дышат строчки незрелой тревогой,
Страшных лет в них темнеют черты.
Уходи, книготочец, не трогай
Пожелтевших блокнотов листы.
1989
[...]
В роговых очках и в красной тоге,
Жрец пред алтарем огонь зажег
И повел рассказ, и босоногий
Слушает паломников кружок:
«Он сказал: «Любить мы не принудим,
Но любви посеем семена», —
И учеников отправил к людям,
А к животным — доброго слона.
Слон увидел тигра у запруды,
Хрипло раздирающего лань,
И открыл он тигру сердце Будды:
«Пробудись, — промолвил, — и воспрянь».
Проходя по странам терпеливо,
Слон поднялся к скалам снеговым,
Где, с женою на коленях, Шива
Наблюдал за мальчиком своим.
У того была забава злая:
Голубей хватал он и душил.
Задыхались птицы, округляя
Красный глаз, в котором ужас жил.
Грозный бог, разгневан душегубцем,
В смерть преобратившим озорство,
Размахнулся в ярости трезубцем,
Обезглавил сына своего.
«Что ты сделал с сыном, с нашим сыном!» —
Затряслась, заплакала жена.
Шива взглядом посмотрел повинным
И увидел доброго слона.
И слона он тоже обезглавил
Тем ножом, что молнии быстрей,
К туловищу сына он приставил
Голову апостола зверей.
Так возник Ганеша, светоч новый,
Пламенем насытивший слова,
Сей двуногий и слоноголовый,
С разумом и болью божества.
«Сонное, мгновенное виденье
Все, что с вами на земле творим.
Хватит спать! Пускай наступит бденье!
Пробудитесь!» — говорят живым.
Говорит он, предан доброй вере,
Пробуждая спящих ото сна,
Ибо люди любят, как и звери:
И страшна любовь, и непрочна».
1978
[...]
Здесь шахиншах охотился с гепардом
И агарянин угрожал горам.
Не раз вставало горе над Гегардом,
Мы войско собирать не успевали
И в камне прорубили крепость-храм.
И кочевали мы, и торговали,
И создавали, каясь и греша,
Уже самих себя мы забывали
И только потому не каменели,
Что в камне зрела и росла душа.
1972
[...]
Хорошо белеют вдоль дорожки
Донника серебряные брошки,
Липу облетают мотыльки,
И большое облако в тумане,
Как беременная в сарафане,
Пухнет в мутном зеркале реки.
Деревеньку дьявол, что ль, пометил?
Утро здесь не возвещает петел,
И средь лип — ни всхлипов и ни снов,
Не звенит в коровнике подойник,
И молчит, как в саване покойник,
Длинный ряд пустых домов.
1983
[...]
Мир, как младенец, в тучки запеленат,
Деревья хлещет дождь во весь размах,
Они рвут листья на себе и стонут,
Как плакальщицы на похоронах.
Но лето опрометчиво хороним,
Мы молоды еще, как предок наш,
Когда не чужаком, не посторонним
Взошел он в первый раз на горный кряж.
Увидел: все, что прежде пребывало,
Преобразилось, краткий путь пройдя,
И время начинается сначала,
Сейчас, при шуме листьев и дождя.
1993
[...]
Здесь холмик перерезан
Подрубленным стволом.
Ручей пропах железом,
Как человек — теплом.
Как полотенце, мокнет
Шоссе, прибита пыль,
Вот-вот в ветвях зацокнет
Соловушка-бобыль.
Не каждому приятен
Сей беспредельный лес,
Да и не всем понятен
Его удельный вес.
Здесь и трава, и всхолмье,
И дикий блеск воды, —
Не темное бездомье,
А свет всея звезды.
А если глубже вникнуть,
То в прели и в грязи
Здесь может свет возникнуть
Всея моей Руси.
1984
[...]
Семейство разъевшихся чаек
Шумит на морском берегу.
От выкриков тех попрошаек
Прийти я в себя не могу.
Мне вспомнилось: мы хоронили
Жену сослуживца. Когда
Ее закопали в могиле,
Был вечер, а мы и беда
Вступили в автобус последний,
И тут, как проказа, возник
Из воплей, проклятий, и сплетни,
И ругани смешанный крик.
То стая кладбищенских нищих,
Хмельных стариков и старух,
Кривых, одноногих, изгнивших,
Блудила и думала вслух…
Земля, человечья стоянка,
Открыла ты нам, какова
Изгаженной жизни изнанка,
Где Слово сменили слова.
Во тьме остановки конечной
Уже различаем, какой
Вращается двигатель вечный,
А движет им вечный покой.
1976
[...]
В слишком кратких сообщеньях ТАССа
Слышу я возвышенную столь
Музыку безумья Комитаса
И камней базальтовую боль.
Если Бог обрек народ на муки,
Значит, Он с народом говорит,
И сливаются в беседе звуки
Геноцид и Сумгаит.
1988
[...]
На сосны я смотрел с террасы,
На то, на это деревцо.
Они, как люди чуждой расы,
Казались на одно лицо.
Но длился труд мой плодоносный,
Свой свет на все он излучал,
И начал различать я сосны,
Как я калмыков различал.
У этой рост красив и долог,
У той опоры нет в земле.
От веток ломких, от иголок,
Не схожи тени на стволе.
Вон та горда своим убором,
Но так недуг ее тяжел,
Что планочкой пришлось с забором
Соединить непрочный ствол.
Ее жалеют: не жилица.
Слабее всех она в саду.
Лишь ночью тихо золотится,
Вонзаясь иглами в звезду.
Вон та не даст расти клубнике,
Ее невинный облик — ложь.
О той расскажешь только в книге,
Об этой в песне запоешь.
Нет безразличия былого,
Я новых нахожу друзей,
И отзывается, как слово,
Их робкий шум в душе моей.
1951
[...]
За листвой, зеленеющей в зное,
Дышит море, и бледен закат.
Я один, но со мной — эти двое:
Воробьи в кипарисовой хвое
Серым тельцем блаженно дрожат.
Хорошо моим братикам младшим
В хрупкой хижине, в легкой тени,
И акация ангелом падшим
Наклоняется к иглам увядшим,
И, смутясь, ей внимают они.
Не о них ли душа укололась?
Не таит ли в себе кипарис
Твой тревожный, тревожащий голос
И улыбку, в которой веселость
И восточная горечь слились?
Ведь и я одарен увяданьем,
И на том эти ветви ловлю,
Что они пред последним свиданьем
С грустной завистью и ожиданьем
Смотрят: вправду ль живу и люблю?
1969
[...]
Когда болезненной душой устану
От поздней и мучительной любви,
Под старость лет пущусь по океану,
Как Иегуда Галеви.
Заблудится ль корабль и рухнет в бездну,
К разбойникам я попаду ли в плен,
В толпе ли пилигримов я исчезну,
В пыли, у глинобитных стен?
Я твердо знаю, что исчез я прежде,
Что не было меня уже тогда,
Когда я малодушно жил в надежде
На близость Страшного суда,
А между тем служил я суесловью,
Владея немудреным ремеслом,
И слово не хотело стать любовью,
Чтобы остаться, как псалом.
1975
[...]
Не доносил, не клеветал,
Не грабил среди бела дня,
Мечтал, пожалуй, процветал,
Прости меня.
Не предавал, не продавал,
Мне волк лубянский не родня,
Таился, не голосовал,
Прости меня.
Мой друг погиб, задушен брат,
Я жил, колени преклоня,
Я виноват, я виноват,
Прости меня.
2.10.1992.
[...]
Нужна ли музыка едва родившимся?
Не ведаю, но верю, что она
Умершим, между небом заблудившимся
И грешною землёй, всегда нужна.
Таинственным звучаньем поражённые,
Непрочное покинув бытиё,
Казалось бы, в молчанье погружённые,
Нездешним слухом слушают её.
Да, слушают недавно отошедшие,
Чтобы, отправившись в последний путь,
Забыть своё ничтожное прошедшее
И к вечному и нежному прильнуть.
1999
[...]
Обтерпелся понемногу,
Отдыхает у пруда,
Те года забыл, когда
Потерял под Курском ногу.
Вспоминает старину:
“Дед на фабрике суконной
Зарабатывал законно,
Помер в прошлую весну.
Никакой тебе субботник:
Получал, себе в доход,
Два отреза каждый год
От хозяина работник”.
В доме внук растет — Мишук,
Есть жена и дочь без мужа,
Как прошли зима да стужа,
Грыжа выбухнула вдруг.
Отвезли на слободу.
Резал главный врач Премыслер.
И, очнувшись, он размыслил:
“Подыхать я подожду”.
Из больницы вышел, выжил,
Понабрался теплых сил.
В сроки всю траву скосил
И картошку помотыжил.
Две машины закупил
Он украденных дровишек.
Был водитель не из выжиг
И десятку уступил.
Как проснется, слышит: птицы
Песнопение творят,
И, как солнышки, горят
Две лампадки у божницы.
02.08.1987
В этой замкнутой, душной чугунности,
Где тоска с воровским улюлю,
Как же вас я в себе расщеплю,
Молодые друзья моей юности?
К Яру Бабьему этого вывели,
Тот задушен таежною мглой.
Понимаю, вы стали золой,
Но скажите: вы живы ли, живы ли?
Вы ответьте, — прошу я немногого:
Там, в юдоли своей неземной,
Вы звереете вместе со мной,
Низвергаясь в звериное логово?
Или гибелью вас осчастливили
И, оставив меня одного,
Не хотите вы знать ничего?
Как мне трудно! Вы живы ли, живы ли?
1960
[...]
Дочь забудет, изменит жена, друг предаст, —
Все проходит, проходит…
Но ошибся безжалостный Екклесиаст,
Ничего не проходит.
Вновь рождается дочь, чтоб забыть об отце,
Вновь жена изменяет,
Снова друг предает, — и начало в конце
Ничего не меняет.
Но останется в сердце моем и твоем
То, что здесь происходит,
Ибо призрачна смерть и мы вечно живем,
Ничего не проходит.
Потому что осмысленно липа цветет,
Звонко думает птица,
Это было и будет всегда и уйдет,
Чтобы к нам возвратиться.
1983
[...]
В поле лжи, и правды, и добра, и зла
Долгая дорога вдоль воды легла.
Марево — дорога, призрак — водоем,
Мы бредем, не зная, для чего бредем.
Был землею — в землю воротись, лежи,
Там ни зла, ни правды, ни добра, ни лжи.
1996
[...]
Над москательной клена
И кирпичами школы —
Воинская попона,
Облачные престолы.
Мне же не надо власти,
Что мне меч и кольчуга?
Есть в моем сердце счастье
Ласковая подруга.
С нею осень моложе,
В окнах менее мутно.
Доброе утро, Боже!
Ангелы, доброе утро!
1979
[...]
— Будь нежным, голос мой, будь неземным, —
Душа бормочет, замирая.
Вот сети сушатся. Землянки дым
Чернит покровы молочая.
Четыре кирпича — костер и печь.
Золой, наверно, пахнет ужин.
На берег силятся две тени лечь
От вечереющих жемчужин.
Зачем девчонка рыбу потрошит?
Обиду заглуша земную,
— Будь нежным, голос мой, — душа велит,
Играя с мыслями вслепую.
…Я вижу блеск её холодных глаз,
Передающийся подругам.
Корзины в сторону — бесчестить нас
Они уселись полукругом.
Я вижу торжество твоё, нужда.
Но, просветлённый и нежданный,
Будь нежным, голос мой, как никогда,
Дыши, казалось, бездыханный.
1932
[...]
Жизненный опыт есть вывод печальный:
Надо казниться своею виной.
Исстари грех совершаем повальный,
Многие ангелы были нейтральны
В споре Творца с сатаной.
Умных исход устрашает конечный
Чудной планеты, где мы рождены,
Путь над Землею рассыплется Млечный,
Но у двуногих есть двигатель вечный:
Наше сознанье вины.
1997
[...]
Ель в окне, одетая
В белые меха,
Столько раз воспетая
Дудочкой стиха,
Я тебя-то, скромница,
Знаю много лет,
А тебе ли вспомнится
Старый твой сосед?
Как порой невесело
Он смотрел в окно,
А зима развесила
Серое рядно,
Как терзал он перышком
Толстую тетрадь,
Чтоб весною скворушкам
Повесть прочитать,
Как однажды жесткую
Не убрал постель,
А заря полоскою
Золотила ель.
22.1.1981
[...]