Читать короткие стихи
Приют любви, он вечно полн
Прохлады сумрачной и влажной,
Там никогда стесненных волн
Не умолкает гул протяжный.
1.
Били раз.
2.
Били два.
3.
И еще раз били.
4.
Наконец разбили.
1920, ноябрь
[...]
Учись у них — у дуба, у березы.
Кругом зима. Жестокая пора!
Напрасные на них застыли слезы,
И треснула, сжимаяся, кора.
Все злей метель и с каждою минутой
Сердито рвет последние листы,
И за сердце хватает холод лютый;
Они стоят, молчат; молчи и ты!
Но верь весне. Ее промчится гений,
Опять теплом и жизнию дыша.
Для ясных дней, для новых откровений
Переболит скорбящая душа.
31 декабря 1883
[...]
Я прошла далеко, до того поворота,
И никого не встретила.
Только раз позвал меня кто-то,
Я не ответила.
Не пройти, не укрыться средь черного леса
Без путеводных знамений.
И от взоров тревожных скрывает завеса
Мерцание пламени.
Отчего так печальны святые страны?
Или душа застужена?
Или из дому вышла я слишком рано,
Едва разбужена?
31 августа 1911
Год написания: 1911
[...]
Если-бъ сердце, какъ солнце, могло
Вспыхнуть светомъ горячимъ и яснымъ,
Чтобы всемъ обойденнымъ, несчастнымъ
Стало вдругъ и тепло, и светло;
Если-бъ міръ, міръ страданья и зла,
Орошенный слезами и кровью,
Я согреть хоть на мигъ яркой искрой могла,-
Я бы сердце мое безъ раздумья сожгла
Этой светлой и чистой любовью!
Год написания: 1903
Петух,
Во сне увидев червячка,
Сказал:
— Не заморить ли червячка?.
«Ужасный сон!» -
Подумал червячок
И повернулся
На другой бочок.
_Д. Г.
Был я столько раз так больно ранен,
добираясь до дому ползком,
но не только злобой протаранен —
можно ранить даже лепестком.
Ранил я и сам — совсем невольно
нежностью небрежной на ходу,
а кому-то после было больно,
словно босиком ходить по льду.
Почему иду я по руинам
самых моих близких, дорогих,
я, так больно и легко ранимый
и так просто ранящий других?
1973
[...]
Отрывок из поэмы
При луне хороша одна,
При солнце зовет другая.
Не пойму я, с какого вина
Захмелела душа молодая?
1919 г.
[...]
Одна половинка окна растворилась.
Одна половинка души показалась.
Давай-ка откроем — и ту половинку,
И ту половинку окна!
25 мая 1920
От Нью-Йорка и до Клина
На устах у всех — клеймо
Под названием Янина
Болеславовна Жеймо.
Изнурённый, утомлённый
Жаждой счастья и привета,
От лампады незажжённой
Жди таинственного света.
Не ропщи, не уклоняйся
От дороги, людям странной,
Но смиренно отдавайся
Чарам тайны несказанной,
За невидимой защитой,
С неожиданной отрадой,
Пред иконою сокрытой
С незажжённою лампадой.
Ёжик, ёжик,
Видишь: дождик
Так и льёт
Как из ведра.
Может, на небе дыра?
Что сидеть без толку?
Доставай иголку.
По тропинке
В горку
Топай,
Дырку на небе
Заштопай.
Оттого ль, что осенняя возникла рана
В прожилках падающего листа,
Девушка чувствовала себя так странно,
Как будто матерью готовилась стать.
Оттого ли, что думала она из Фета
И в неосязаемое ее влекло,
Девушка чувствовала себя поэтом
От кончиков пальцев до корней волос.
Двинск
1927
В журналах наших всех мыслителей исчисли.
В журналах места нет от мыслей записных;
В них недостатка нет; но в мыслях-то самих
Недостает чего-то: мысли.
Но почему так ясны ясени,
Когда ветрит дыханье осени,
Когда в прудах цветенье плесени?
И почему рябины кисточки
Пугают взоры быстрой ласточки
На юг завеерившей перышки?
Не потому ли пред кончиною
Ты, человек, гора песочная,
Меняешь бренное на вечное?
1909. Июль
Мыза Ивановка
Две радуги — и золотистый, редкий
Весенний дождь. На западе вот-вот
Блеснут лучи. На самой верхней сетке
Садов, густых от майских непогод,
На мрачном фоке тучи озарённой
Чернеет точкой птица. Всё свежей
Свет радуг фиолетово-зелёный
И сладкий запах ржей.
Кроткий вечер тихо угасает
И пред смертью ласкою немой
На одно мгновенье примиряет
Небеса с измученной землей.
В просветленной, трогательной дали,
Что неясна, как мечты мои,—
Не печаль, а только след печали,
Не любовь, а только след любви.
И порой в безжизненном молчаньи,
Как из гроба, веет с высоты
Мне в лицо холодное дыханье
Безграничной, мертвой пустоты…
26 августа 1887
[...]
Мы встречались с тобой на закате.
Ты веслом рассекала залив.
Я любил твое белое платье,
Утонченность мечты разлюбив.
Были странны безмолвные встречи.
Впереди — на песчаной косе
Загорались вечерние свечи.
Кто-то думал о бледной красе.
Приближений, сближений, сгораний —
Не приемлет лазурная тишь…
Мы встречались в вечернем тумане,
Где у берега рябь и камыш.
Ни тоски, ни любви, ни обиды,
Всё померкло, прошло, отошло…
Белый стан, голоса панихиды
И твое золотое весло.
13 мая 1902
[...]
Всё лес и лес. А день темнеет;
Низы синеют, и трава
Седой росой в лугах белеет…
Проснулась серая сова.
На запад сосны вереницей
Идут, как рать сторожевых,
И солнце мутное Жар-Птицей
Горит в их дебрях вековых.
Сколько шапок разных-разных!
Синих, красных, чистых, грязных!
В разных шапках много разных -
Даже грустных и несчастных.
Снег посыпал густо-густо
И засыпал грустных-грустных…
Нет ни грустных, ни ворчливых -
Много белых и счастливых!
Под столбом лежит ледышка.
У ледышки передышка.
Подойду к столбу и там
Вновь ледышку наподдам.
И она вперёд умчится.
Это я иду учиться.
Мир и согласье между нас
Сказались с первого же дня, –
Поздравим же, перекрестясь,
Тебя со мной, с тобой меня.
Забыты вино и веселье,
Оставлены латы и меч,-
Один он идет в подземелье,
Лампады не хочет зажечь.
И дверь заскрипела протяжно,-
В нее не входили давно.
За дверью и темно, и влажно,
Высоко и узко окно.
Глаза привыкают во мраке,-
И вот выступают сквозь мглу
Какие-то странные знаки
На сводах, стенах и полу.
Он долго глядит на сплетенье
Непонятых знаков и ждет,
Что взорам его просветленье
Всезрящая смерть принесет.
8 сентября 1897
[...]
Сія Россіи всей дражайшая отрада,
Астрея и Паллада:
Въ Россію щедрой Богъ послалъ ЕЯ съ небесъ,
И на престолъ вознесъ:
ОНА превознесетъ Россію до небесъ.
Люди вежливы и кротки,
Но у всех рассудок туп,
В голове не мозг, а суп.
Да, и вежливы, и кротки,
Но найдите в околотке
Одного хоть, кто не глуп.
Что же в том, что люди кротки,
Если весь народ здесь туп!
Вы выбежали из зала на ветровую веранду,
Нависшую живописно над пропастью и над рекой.
Разнитив клубок восторга, напомнили Ариадну,
Гирлянду нарциссов белых искомкали смуглой рукой.
Вам так надоели люди, но некуда было деться.
Хрипела и выла пропасть. В реке утопал рыболов.
Из окон смеялся говор. Оркестр играл интермеццо.
Лицо ваше стало бледным и взор бирюзовый — лилов.
Как выстрел, шарахнулись двери. Как крылья, метнулись фраки.
Картавила банда дэнди, но Вам показалось — горилл.
Как загнанная лисица, дрожа в озаренном мраке,
Кого-то Вы укусили и бросились в бездну с перил!
Что смолкнул веселия глас?
Раздайтесь, вакхальны припевы!
Да здравствуют нежные девы
И юные жены, любившие нас!
Полнее стакан наливайте!
На звонкое дно
В густое вино
Заветные кольца бросайте!
Подымем стаканы, содвинем их разом!
Да здравствуют музы, да здравствует разум!
Ты, солнце святое, гори!
Как эта лампада бледнеет
Пред ясным восходом зари,
Так ложная мудрость мерцает и тлеет
Пред солнцем бессмертным ума.
Да здравствует солнце, да скроется тьма!
1825
(Из Анакреона)
Поредели, побелели
Кудри, честь главы моей,
Зубы в деснах ослабели,
И потух огонь очей.
Сладкой жизни мне немного
Провожать осталось дней:
Парка счет ведет им строго,
Тартар тени ждет моей.
Не воскреснем из-под спуда,
Всяк навеки там забыт:
Вход туда для всех открыт —
Нет исхода уж оттуда.
1835
Нас всех, собравшихся на общий праздник
снова,
Учило нынче нас евангельское слово
В своей священной простоте:
«Не утаится Град от зрения людского,
Стоя на горней высоте».
Будь это и для нас возвещено не всуе-
Заветом будь оно и нам,
И мы, великий день здесь братски
торжествуя,
Поставим наш союз на высоту такую,
Чтоб всем он виден был — всем братским
племенам.
11 мая 1869
[...]