Короткие стихи

Что же ты, зараза, бровь себе побрила,
Ну для чего надела, падла, синий свой берет!
И куда ты, стерва, лыжи навострила -
От меня не скроешь ты в наш клуб второй билет!

Знаешь ты, что я души в тебе не чаю,
Для тебя готов я днем и ночью воровать, -
Но в последне время чтой-то замечаю,
Что ты мне стала слишком часто изменять.

Если это Колька или даже Славка -
Супротив товарищей не стану возражать,
Но если это Витька с Первой Перьяславки -
Я ж тебе ноги обломаю, в бога душу мать!

Рыжая шалава, от тебя не скрою:
Если ты и дальше будешь свой берет носить -
Я тебя не трону, а в душе зарою
И прикажу залить цементом, чтобы не разрыть.

А настанет лето — ты еще вернешься,
Ну, а я себе такую бабу отхвачу,
Что тогда ты, стерва, от зависти загнешься,
Скажешь мне: «Прости!» — а я плевать не захочу!

1961

Утром
Снится
Сладкий сон.
Вдруг
Стучится
Почтальон.
Почтальон
Принес пакет:
Нам
Поклон,
А вам
Привет!

Без паники встречаю шквал,
Еще сильны и не устали ноги —
Пусть за спиной остался перевал
И самые прекрасные дороги.

Я до сих пор все открываю мир,
Все новые отыскиваю грани.
Но вспыхивает в памяти пунктир,
Трассирует пунктир воспоминаний.

Разбойник некогда хранить устав свой клялся,
Чтоб первым не спускать, кто б встречу ни попался:
Такой у них устав издревле положен.
Ан, первый был отец разбойником встречен.
Злодей не тронут был отцовыми слезами:
Как клятву ту прейти? А жить не всем с отцами.
Зарезал и потом отважно говорил:
«Душа дороже мне, как мне отец ни мил!»

Когда я повстречал красавицу мою,
Которую любил, которую люблю,
Чьей власти избежать я льстил себя обманом, —
Я обомлел! Так, случаем нежданным,
Гуляющий на воле удалец —
Встречается солдат-беглец
С своим безбожным капитаном.

1834

Мы знаем, что ныне лежит на весах
И что совершается ныне.
Час мужества пробил на наших часах,
И мужество нас не покинет.

Не страшно под пулями мертвыми лечь,
Не горько остаться без крова,
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.

Свободным и чистым тебя пронесем,
И внукам дадим, и от плена спасем
Навеки!

23 февраля 1942, Ташкент

Вижу зыбку над могилой,
Знаю,- мать погребена,
И ребенка грудью хилой
Не докормит уж она.
Нет младенца в колыбели,
Крепко спит в могиле мать,
Только зимние метели
Станут зыбку подымать.

Эта зыбка и могила,-
В них мой образ вижу я:
Умерла былая сила,
Опустела жизнь моя,-
Кто-то вынул сон прекрасный
Из души моей больной
И томит меня безгласной,
Бездыханной тишиной.

9 декабря 1896

Ко стенке приклонясь, журит Гаврилу Анна:
— Высоко, простячок, потрафил ты неладна;
О, низко уж теперь, — она ему ворчит.
— Ну вставь ин ты сама, — он с сердцем говорит.

1756

Дуют ветры в феврале,
Воют в трубах громко.
Змейкой мчится по земле
Легкая поземка.

Поднимаясь, мчатся вдаль
Самолетов звенья.
Это празднует февраль
Армии рожденье.

Замерла береговая песня;
В стоне чайки — белоснежный зов.
В тишине — еще, еще чудесней
Дуновенья снежных облаков.

Июнь-июль 1902

В полях сухие стебли кукурузы,
Следы колес и блеклая ботва.
В холодном море — бледные медузы
И красная подводная трава.

Поля и осень. Море и нагие
Обрывы скал. Вот ночь, и мы идем
На темный берег. В море — летаргия
Во всем великом таинстве своем.

«Ты видишь воду?» — «Вижу только ртутный
Туманный блеск…» Ни неба, ни земли.
Лишь звездный блеск висит под нами — в мутной
Бездонно-фосфорической пыли.

Прочь, гусята, от водицы,
Прочь, гусята, от воды!
Не мочите белых перьев,
Не наделайте беды.

Непослушные гусята
Не выходят из пруда,
Замочили пух и перья.
Ах, беда, беда, беда!

В вершине дерева, за ветку уцепясь,
Червяк на ней качался.
Над Червяком Сокол, по воздуху носясь,
Так с высоты шутил и издевался:
«Каких ты, бедненький, трудов не перенес!
Что ж прибыли, что ты высоко так заполз?
Какая у тебя и воля, и свобода?
И с веткой гнешься ты, куда велит погода».—
«Тебе шутить легко»,
Червяк ответствует: «летая высоко,
Затем, что крыльями и силен ты, и крепок;
Но мне судьба дала достоинства не те:
Я здесь на высоте
Тем только и держусь, что я, по счастью, цепок!»

В чем счастье?.
В жизненном пути
Куда твой долг велит — идти,
Врагов не знать, преград не мерить,
Любить, надеяться и — верить.

1889

Шофёр ругал погоду
И говорил: «Влияют на неё
Ракеты, спутники, заводы,
А в основном — жульё».

Поэзия темна, в словах невыразима:
Как взволновал меня вот этот дикий скат.
Пустой кремнистый дол, загон овечьих стад,
Пастушеский костер и горький запах дыма!

Тревогой странною и радостью томимо,
Мне сердце говорит: «Вернись, вернись назад!»—
Дым на меня пахнул, как сладкий аромат,
И с завистью, с тоской я проезжаю мимо.

Поэзия не в том, совсем не в том, что свет
Поэзией зовет. Она в моем наследстве.
Чем я богаче им, тем больше — я поэт.

Я говорю себе, почуяв темный след
Того, что пращур мой воспринял в древнем детстве:
— Нет в мире разных душ и времени в нем нет!

12 февраля 1916

Кляните нас: нам дорога свобода,
И буйствует не разум в нас, а кровь,
В нас вопиет всесильная природа,
И прославлять мы будем век любовь.

В пример себе певцов весенних ставим:
Какой восторг — так говорить уметь!
Как мы живем, так мы поем и славим,
И так живем, что нам нельзя не петь!

2 марта 1891

Друг познаётся в удаче
Так же порой, как в беде.
Если он душу не прячет
Чувства не держит в узде.
Друг познаётся в удаче.
Если удача твоя
Друга не радует, — значит,
Друг твой лукав, как змея.
Или же горькая зависть
Разум затмила его,
И, на успех твой позарясь,
Он не простит ничего.
Он не простит…
Но иначе
Скажет об этом тебе.
Друг познаётся в удаче
Больше порой, чем в беде.

1996

Сижу за решеткой в темнице сырой.
Вскормленный в неволе орел молодой,
Мой грустный товарищ, махая крылом,
Кровавую пищу клюет под окном,

Клюет, и бросает, и смотрит в окно,
Как будто со мною задумал одно;
Зовет меня взглядом и криком своим
И вымолвить хочет: «Давай улетим!

Мы вольные птицы; пора, брат, пора!
Туда, где за тучей белеет гора,
Туда, где синеют морские края,
Туда, где гуляем лишь ветер… да я!..»

1822

К богам земным сближаться
Ничуть я не ищу,
И больше возвышаться
Никак я не хощу.
Души моей покою
Желаю только я:
Лишь будь всегда со мною
Ты, Дашенька моя!

1797

Чуть сошлись мы — друг друга узнали.
Ваши речи мне в душу запали,
Но, увы! не услышать мне их,
Не услышать мне звуков родных.

Не помочь, видно, горю словами!
На мгновенье я встретился с вами,
Расстаюсь навсегда, навсегда:
Унесетесь вы бог весть куда!

Вот как жизнь иногда бестолкова!
Вот как доля глупа и сурова!
Уж как ляжет она на плечах —
Белый свет помутится в глазах!

Май (?) 1856

Прими как дар любви мое изображенье,
Конечно, ты его оценишь и поймешь, —
Припомни лишь при сем простое изреченье:
«Не по хорошу мил, а по милу хорош».

Адресовано Филиппу Филипповичу Вигелю (1786–1856).

Год написания: 1849

Откачнись, тоска моя, чудовище,
Не вались опять ко мне на грудь,
Хоть недолго вдалеке побудь.
Что ты хочешь, тяжкое чудовище?
Отдал я тебе мое сокровище,
Коротаю дни я как-нибудь.
Откачнись, косматое чудовище,
Не вались опять ко мне на грудь.
9 августа 1913. Тойла.

Достигнуть! Достигнуть! Дойти до конца, —
Стоять на последней ступени,
И снова стремиться, и так — без конца…
Как радостна цепь достижений!
Бессмертно прекрасен желанный венец.
В нем — счастие всех достижений.
Равно обновляют — победный венец
И трепетный венчик мучений.
В победе — желание новых торжеств,
Стихийная сила хотенья.
Но вижу иную возможность торжеств:
Есть в муке — мечта Воскресенья.
22 января 1905

Сенокос идет в июле,
Где-то гром ворчит порой.
И готов покинуть улей
Молодой пчелиный рой.

«Больны вы, дядюшка? Нет мочи,
Как беспокоюсь я! три ночи,
Поверьте, глаз я не смыкал». —
«Да, слышал, слышал: в банк играл.

? (1813-1817)

Если жизнь ослепит блеском счастья глаза,
Даст на счастье обет,
Да изменит… солжет… и наступит гроза,-
Есть терпенье для бед,
Есть для горя — слеза!

Если тот, с кем делить ты все тайны привык,
Чью ты руку сжимал,
Вдруг обидит тебя иль предаст хоть на миг,-
Есть для мести — кинжал,
Для проклятья — язык.

И на всё и за всё оживляющий вновь
В чем-нибудь есть ответ…
Лишь ничем не зальешь страстью полную кровь…
Гамм ответных нет
Без любви на любовь!

Под балконом тебя столько черных ночей
Я стерег от измен.
Сколько взоров кидал я тебе из очей,
Сколько сплел кантилен!-
Нет ответных речей!

Подожду… и уйду, как земле возвратят
Светлый день небеса…
Но уж завтра сюда не вернусь я назад…
Есть для горя — слеза,
Для отчаянья — яд!

1842

Молю тебя, мой бог! Когда
Моими робкими очами
Я встречу черные глаза
И, осененная кудрями,
К моей груди приляжет грудь,
О, дай мне силу оттолкнуть
От себя прочь очарованье.
Молю — да жгучее лобзанье
Поэта уст не осквернит
И гордый дух мой победит
Любви мятежной заклинанье.

Не хвастайся, дряхлый рассудок людской.
Безумству — любовь и почет.
Сулишь ты, рассудок, уют и покой.
Безумство восторг нам дает!

Прозрачный небосклон далекого Востока
Сменяет ночи тьма, мертвя собой жару.
Я шляпу легкую и плащ с собой беру,
Дышу прохладою живительной глубоко.
Вдоль улиц города, среди китайских фанз,
Коттэджей в зелени, залитых ярким светом,
Иду вперед, и родины приветом
Меня дарит знакомый мне романс.
А вкруг клокочет жизнь: гуляют пешеходы;
И рикши грязные, согнувшись до горба,
Бегут рысцой; шумят залива воды;
Да где-то вдалеке с тоской скрипит арба.