Короткие стихи

С иными мирами связывая,
глядят глазами отцов
дети — широкоглазые
перископы мертвецов.

Сыны снегов, сыны славян,
Зачем вы мужеством упали?
Зачем?. Погибнет ваш тиран,
Как все тираны погибали!..
До наших дней при имени свободы
Трепещет ваше сердце и кипит!..
Есть бедный град, там видели народы
Всё то, к чему теперь ваш дух летит.

3 октября 1830

Отгремели грозы.
Завершился год.
Превращаюсь в прозу,
Как вода — в лед.

Вы были у Беллы?
Мы были у Беллы —
Убили у Беллы
День белый, день целый,
И пели мы Белле,
Молчали мы Белле,
Уйти не хотели
Как утром с постели.

И если вы слишком душой огрубели —
Идите смягчиться не к водке, а к Белле.
И если вам что-то под горло подкатит —
У Беллы и боли и нежности хватит.

1975

Течет река неспешно по долине,
Многооконный на пригорке дом.
А мы живем, как при Екатерине:
Молебны служим, урожая ждем.
Перенеся двухдневную разлуку,
К нам едет гость вдоль нивы золотой,
Целует бабушке в гостиной руку
И губы мне на лестнице крутой.

Лето 1917, Слепнево

Возле грядки -
Две лопатки,
Возле кадки -
Два ведра.

После утренней зарядки
Мы работали на грядке,
И посадки
Все в порядке -
Их полить уже пора.

Когда угрюмый дождь стучит в мое окно
И лампы огонек так ласково мерцает,
Я думаю о том, кто в этой тьме блуждает,
Кому найти приют всю ночь не суждено.

О, если б я могла ту лампу, как маяк,
Поставить на окно, как вызов ночи темной,
И гостем бы вошел ко мне мой брат бездомный,
Оставив за собой осенний дождь и мрак!..

Но мы — условности трусливые рабы —
Ни ярко чувствовать, ни жить мы не умеем,
И голову поднять свободно не посмеем
Из-под ярма приличий и судьбы.

Он прыгнул на дорогу...
А я уж ставил ногу
И чуть не наступил!
И чуть я не убил!

Как подпрыгнул тот кузнечик,
Он веселый! Он живой!
Хорошо, что я заметил!
Хорошо, что он живой!

Блажен, кто в отдаленной сени,
Вдали взыскательных невежд*,
Дни делит меж трудов и лени,
Воспоминаний и надежд;
Кому Судьба друзей послала,
Кто скрыт, по милости Творца,
От усыпителя глупца,
От пробудителя нахала.

* В рукописном тексте: Вдали тиранов и невежд

Не знаю. какая столица:
Любая, где людям — не жить.
Девчонка, раскинувшись птицей.
Детеныша учит ходить.

А где-то зеленые Альпы.
Альпийских бубенчиков звон…
Ребенок растет на асфальте
И будет жестоким — как он.

1 июля 1940

Пусть я кого-нибудь люблю:
Любовь не красит жизнь мою.
Она как чумное пятно
На сердце, жжет, хотя темно;
Враждебной силою гоним,
Я тем живу, что смерть другим:
Живу — как неба властелин —
В прекрасном мире — но один.

1831

Ах, дверь не запирала я,
Не зажигала свеч,
Не знаешь, как, усталая,
Я не решалась лечь.

Смотреть, как гаснут полосы
В закатном мраке хвой,
Пьянея звуком голоса,
Похожего на твой.

И знать, что все потеряно,
Что жизнь — проклятый ад!
О, я была уверена,
Что ты придешь назад.

6 февраля 1911, Царское Село

Спит будильник. Спит звонок.
Просыпается щенок.
Просыпается и лает,
Снов приятных нам желает.
«Баю-бай! Баю-бай!» –
Вот что значит этот лай.

Рост населения глобальный –
Факт, разумеется, печальный:
Планета не прокормит нас.
Но ведь и тех, кто гениальны,
На свете больше в сотни раз.
Когда их будет миллион,
Ужель не будет мир спасён?

…Волшебный край! очей отрада!
Всё живо там: холмы, леса,
Янтарь и яхонт винограда,
Долин приютная краса,
И струй и тополей прохлада…
Всё чувство путника манит,
Когда, в час утра безмятежный,
В горах, дорогою прибрежной
Привычный конь его бежит,
И зеленеющая влага
Пред ним и блещет и шумит
Вокруг утесов Аю-дага…

Мир на земле, мир людям доброй воли.
Мир людям воли злой желаю я.
Мир тем, кто ослеплен на бранном поле,
Мир тем, в чьих темных снах живет змея.

О, слава солнцу пламенному в вышних,
О, слава небу, звездам и луне.
Но для меня нет в мире больше лишних,
С высот зову — и тех, кто там, на дне.

Все — в небесах, все — равны в разной доле,
Я счастлив так, что всех зову с собой.
Идите в жизнь, мир людям доброй воли,
Идите в жизнь, мир людям воли злой.

1.
Мы одели солдат на фронте Южном.

2.
Разбили Врангеля.

3.
На Северном фронте холодно и вьюжно, —

4.
солдатам больше одежды нужно.

Отдайте, товарищи, всё, что можете!

1920, ноябрь

Чуть крылатая весна
Радостью повеет,
Оживает старина,
Сердце молодеет;
Присмирелые мечты
Рвут долой оковы,
Словно юные цветы
Рядятся в обновы,
И любви златые сны,
Осеняя вежды,
Вновь и вновь озарены
Радугой надежды.

1829

С первого пожатия руки
Как переменилось все на свете!
Обручи катают старики,
Ревматизмом мучаются дети,

По Севану ходят поезда,
В светлый полдень зажигают свечи,
Рыбам опротивела вода,
Я люблю тебя как сумасшедший.

1929

La lyre d’Apollon, cet oracle des Dieux,
N’est plus entre ses mains que la harpe d’Eole,
Et sa pensee — un reve aile, melodieux
Qui flotte dans les airs berce par sa Parole.

Серая комната. Речи не спешные,
Даже не страшные, даже не грешные.
Не умиленные, не оскорбленные,
Мертвые люди, собой утомленные…
Я им подражаю. Никого не люблю.
Ничего не знаю. Я тихо сплю.

_1901

Павлиньим хвостом распущу фантазию в пёстром цикле,
душу во власть отдам рифм неожиданных рою.
Хочется вновь услыхать, как с газетных столбцов
зацыкали
те,
кто у дуба, кормящего их,
корни рылами роют.

Мечи отчаянья свергаются с небес,
Наряжены чарующим сияньем,
И говорят, что древний Змий воскрес,
Что он царит и жжёт своим дыханьем.
Он сотворил, чтоб поглотить,
Он равнодушно беспощаден, —
Равно любить, равно губить
Превозносящихся и гадин.
Мечи отчаянья! Стремительное зло!
Весь свет похитивши от мира,
Ты царствуешь спокойно и светло,
И говоришь: «Не сотвори кумира!»

Серебрясь переливами звездных лучей,
? Тихо летняя полночь плывёт
Над шатрами дубрав, над цветами полей
? И над зеркалом дремлющих вод.
Ни дыханья, ни звука… Затихла волна,
? Не колышет листы плаунов,
И далёко, далёко по взморью видна
? [В лунном блеске кайма] берегов…

Холодна тюрьма и мышей полна,
И постель узка, вся в клопах доска!
Я клопов давлю, бью по одному,
И опять ловлю — довела тоска.

Всех бы извести, разгромить тюрьму,
Стены разнести, все перетрясти,
Чтоб хозяина отыскать в дому,—
Как клопа словить, да и раздавить.

У лукоморья дуб зелёный;
Златая цепь на дубе том:
И днём и ночью кот учёный
Всё ходит по цепи кругом;
Идёт направо — песнь заводит,
Налево — сказку говорит.
Там чудеса: там леший бродит,
Русалка на ветвях сидит;
Там на неведомых дорожках
Следы невиданных зверей;
Избушка там на курьих ножках
Стоит без окон, без дверей;
Там лес и дол видений полны;
Там о заре прихлынут волны
На брег песчаный и пустой,
И тридцать витязей прекрасных
Чредой из вод выходят ясных,
И с ними дядька их морской;
Там королевич мимоходом
Пленяет грозного царя;
Там в облаках перед народом
Через леса, через моря
Колдун несёт богатыря;
В темнице там царевна тужит,
А бурый волк ей верно служит;
Там ступа с Бабою Ягой
Идёт, бредёт сама собой,
Там царь Кащей над златом чахнет;
Там русский дух… там Русью пахнет!
И там я был, и мёд я пил;
У моря видел дуб зелёный;
Под ним сидел, и кот учёный
Свои мне сказки говорил.

Отрывок из поэмы «Руслан и Людмила»

Я ушла из детства в грязную теплушку,
В эшелон пехоты, в санитарный взвод.
Дальние разрывы слушал и не слушал
Ко всему привыкший сорок первый год.

Я пришла из школы в блиндажи сырые,
От Прекрасной Дамы в «мать» и «перемать»,
Потому что имя ближе, чем «Россия»,
Не могла сыскать.

К усопшим льнет, как червь, Фиглярин неотвязный.
В живых ни одного он друга не найдет;
Зато, когда из лиц почетных кто умрет,
Клеймит он прах его своею дружбой грязной.
— Так что же? Тут расчет: он с прибылью двойной,
Презренье от живых на мертвых вымещает,
И, чтоб нажить друзей, как Чичиков другой,
Он души мертвые скупает.

Январь 1845

Ночь уносит голос страстный,
Близок день труда…
О, не медли, друг прекрасный,
О, приди сюда!

Здесь свежо росы дыханье,
Звучен плеск ручья,
Здесь так полны обаянья
Песни соловья!

И так внятны в этом пеньи,
В этот час любви,
Все рыданья, все мученья,
Все мольбы мои!

11 сентября 1857