Короткие стихи

Русский вечер.
Дымчатые дали.
Ржавые осколки на траве.
Веет древней гордою печалью
От развалин скорбных деревень.

Кажется, летает над деревней
Пепел чингисханской старины…
Но моей девчонке семидневной
Снятся удивительные сны.

Снится, что пожары затухают,
Оживает обожженный лес.
Улыбнулось,
сморщилось,
вздыхает
Маленькое чудо из чудес.

Я сыну купил заводную машину.
Я в детстве когда-то мечтал о такой.
Проверил колеса,
Потрогал пружину,
Задумчиво кузов погладил рукой…

Играй на здоровье, родной человечек!
Песок нагружай и колеса крути.
А можно построить гараж из дощечек,
Дорогу от клумбы к нему провести.

А хочешь, мы вместе с тобой поиграем
В тени лопухов, где живут муравьи,
Где тихо ржавеют за старым сараем
Патронные гильзы — игрушки мои…

1969

Преподаватель христианский,—
Он духом тверд, он сердцем чист;
Не злой философ он германский,
Не беззаконный коммунист!

По собственному убежденью
Стоит он скромно выше всех!..
Невыносим его смиренью
Лишь только ближнего успех.

Около 1845

1.
Саратов. Приказ № 1042 по ремонту

паровозов на Рязано-Уральской железной
дороге выполнен. На 52 паровоза больше!

2.
Что это значит?

3.
Это значит — и ты о разрухе не вой,

4.
а силы свои в работе удвой.

1921, январь

(плакат)

Из рук не выпуская спиц,
Спешит старуха-мать
Побольше мягких рукавиц
Для мальчиков связать.
Вдали от теплого жилья,
Там, где гудит метель,
Ночуют наши сыновья,
Закутавшись в шинель.

Нежнее нежного
Лицо твое,
Белее белого
Твоя рука,
От мира целого
Ты далека,
И все твое —
От неизбежного.

От неизбежного
Твоя печаль,
И пальцы рук
Неостывающих,
И тихий звук
Неунывающих
Речей,
И даль
Твоих очей.

Декабрь, 1909

Не поверь лукавой лжи,
Не тужи, не ворожи,
Покоряйся.
Что пропало, не вернешь,
Ждешь чего, то, верно, ложь,
Не прельщайся.
Краток праздник бытия.
Жизнь твоя и не твоя,—
Наслаждайся.

23 августа 1898

С вербочкою светлошерстой —
Светлошерстая сама —
Меряю Господни версты
И господские дома.

Вербочка! Небесный житель!
— Вместе в небо! — Погоди! —
Так и в землю положите
С вербочкою на груди.

Вербное воскресенье 1918

Не властен более подошвы истоптать,
В пальто, которое достигло идеала,
И в сане вашего, о Эрато, вассала
Под небо вольное я уходил мечтать.

Я забывал тогда изъяны… в пьедестале
И сыпал рифмами, как зернами весной,
А ночи проводил в отеле «Под луной»,
Где шелком юбок слух мне звезды щекотали.

Я часто из канав их шелесту внимал
Осенним вечером, и, как похмелья сила,
Весельем на сердце и лаской ночь росила.

Мне сумрак из теней там песни создавал,
Я ж к сердцу прижимал носок моей ботинки
И, вместо струн, щипал мечтательно резинки.

Изворотливый и гибкий
Между стоек ходит кот.
По порядку, без ошибки
Все он стойки обойдет.

По душе коту работа,
Вероятно, потому,
Что уж больно неохота
Взаперти сидеть ему!

Звучит вся жизнь, как звонкий смех,
От жара чувств душа не вянет…
Люблю я всех, и пью за всех!
Вина, ей-богу, недостанет!

Я меньше пью, зато к вину
Воды вовек не примешаю…
Люблю одну — и за одну
Всю чашу жизни осушаю!

1828, Чита

Порочный отрок, он жил один,
В мечтах и сказках его душа цвела.
В тоске туманной больных долин
Его подругой была ночная мгла.
Она вплетала в его мечты
И зной и холод, — отраву злых болот.
Очарованье без красоты!
Твои оковы никто не разорвёт.

Околдовал я всю природу,
И оковал я каждый миг.
Какую страшную свободу
Я, чародействуя, постиг!
И развернулась без предела
Моя предвечная вина,
И далеко простёрлось тело,
И так разверзлась глубина!
Воззвав к первоначальной силе,
Я бросил вызов небесам,
Но мне светила возвестили,
Что я природу создал сам.

Молодка въ горести страдаетъ,
И плачетъ и рыдаетъ;
Подруги унимать ее хотятъ.
И плакать ей претятъ.
Молодка говоритъ, я все на св? т? трачу,
И в? даю сама, что суетно я плачу;
Готова живота лишиться я въ сей часъ:
Мн? сказано, пришелъ указъ,
Нев? рность и рога, хотя вошли и въ моду,
Нев? рныхъ женъ постричь, а рогокосцевъ въ воду.
Она на т? слова такой даетъ
Отв? тъ:
Объ етомъ духъ мой стонетъ,
Черницей буду я, а мужъ утонетъ.

Отчаянье исстерзанной души,
В свидетели тебя я призываю,
Что я не спал в изнеженной тиши,
Что я не шел к заманчивому Раю.
Я светлого покоя не хотел,
Боясь забыть о тех, на ком проклятье,
Меня манил мучительный удел,
Меня влекли отверженные братья.
Не ангелы, а демоны со мной
Печальную дорогу совершили,
И дни мои в обители земной
Развеялись, как груда темной пыли.

В предсмертном холоде застыло
Мое лицо.
Вокруг сжимается уныло
Теней кольцо.
Давно почил душою юной
В стране теней.
Рыдайте, сорванные струны
Души моей!

Изумрудный Поселок

От сосны до сосны паутинки зажглись,
Протянулись, блеснули, качаются.
Вот потянутся вверх, вот уж зыблются вниз,
И осенним лучом расцвечаются.
Как ни нежен, дитя, детский твой поцелуй,
Он порвал бы их тонким касанием.
Луч осенний, свети, и блести, заколдуй
Две души паутинным сиянием.

1.
Из Крыма с Врангелем буржуи удрали,

да толк из этого выйдет едва ли.

2.
Сколько ни плакали, сколько ни ныли,

3.
турки на берег их не пустили.

4.
Назад нельзя, нельзя вперед.

Ничего! Бог их на небо возьмет.

1920, ноябрь

В тебя я вновь влюблен и очарован…
Такого не бывает — говоришь?
Но в каждый мой приезд волшебным, новым,
Загадочным мне кажется Париж.

Бывает так. Живешь, живешь на свете.
Идет весна — и словно в первый раз
Ты чувствуешь, как молод этот ветер
И нов капели сбивчивый рассказ.

Впервые я пишу стихотворенье —
Хотя пишу стихи давным-давно.
Пусть много было радостных волнений,
Но помню лишь последнее — одно.

Бывает так… Ни убыли, ни тленья
Не знает страсть, рождаясь вновь и вновь.
Ты — первое мое стихотворенье
И первая, бессмертная любовь.

Как были хороши порой весенней неги —
И свежесть мягкая зазеленевших трав,
И листьев молодых душистые побеги
По ветвям трепетным проснувшихся дубрав,
И дня роскошное и теплое сиянье,
И ярких красок нежное слиянье!
Но сердцу ближе вы, осенние отливы,
Когда усталый лес на почву сжатой нивы
Свевает с шепотом пожелклые листы,
А солнце позднее с пустынной высоты,
Унынья светлого исполнено, взирает…
Так память мирная безмолвно озаряет
И счастье прошлое и прошлые мечты.

1857-1858

Уж не тянусь, как прежде, я
Нетерпеливыми устами
К блестящей чаше бытия
С его отравленными снами.
Так мрачный вяз, на склоне дней,
Дуплистый и грозой спалённый,
Не посылает, утомлённый,
Во глубину своих корней.

Год написания: 1899-1906

И раки старые; и — мраки позолоты;
В разливе серебра — черна дыра киота; —
И кто-то в ней грозит серебряным перстом;
И змея рдяного разит святым крестом.
Под восковой свечой седой протоиерей
Встал золотым горбом из золотых дверей;
Крестом, как булавой, ударил в ладан сизый:
Зажглись, как пламенем охваченные, ризы.
Два световых луча, как два крыла орла…
И, — тяжело крича, дрожат колокола.

Спустился вечер голубой,
Сердцам усталым нежно вторя, —
Он мирный сон принес с собой
И мрак, и влажный запах моря.

Но страшно мне, что ночь близка!
С её томящей негой лета —
Придут мечты, придёт тоска,
И истерзают до рассвета!

Лесом мы шли по тропинке единственной
В поздний и сумрачный час.
Я посмотрел: запад с дрожью таинственной
Гас.

Что-то хотелось сказать на прощание,-
Сердца не понял никто;
Что же сказать про его обмирание?
Что?

Думы ли реют тревожно-несвязные,
Плачет ли сердце в груди,-
Скоро повысыплют звезды алмазные,
Жди!

1858

«Тут покоится хан, покоривший несметные страны,
Тут стояла мечеть над гробницей вождя:
Учь толак бош ослун! Эти камни, бурьяны
Пахнут мускусом после дождя».

И сидел я один на крутом и пустом косогоре.
Горы хмурились в грудах синеющих туч.
Вольный ветер с зелёного дальнего моря
Был блаженно пахуч.

Преодолев столетий косность,
Мы покорили целину
И в целину другую — в космос —
Взметнули новую луну.

С тех пор, как спутник из металла
Кругом обходит шар земной,
Никто не скажет, как бывало:
«Ничто не ново под луной!»

Пустыня, грусть в степных просторах.
Синеют тучи. Скоро снег.
Леса на дальних косогорах,
Как желто-красный лисий мех.

Под небом низким, синеватым
Вся эта сумрачная ширь
И пестрота лесов по скатам
Угрюмы, дики как Сибирь.

Я перейду луга и долы,
Где серо-сизый, неживой
Осыпался осинник голый
Лимонной мелкою листвой.

Я поднимусь к лесной сторожке —
И с грустью глянут на меня
Ее подслепые окошки
Под вечер сумрачного дня.

Но я увижу на пороге
Дочь молодую лесника:
Малы ее босые ноги,
Мала корявая рука.

От выреза льняной сорочки
Ее плечо еще круглей,
А под сорочкою — две точки
Стоячих девичьих грудей.

1888

Хоронил я тебя, и, тоскуя,
Я растил на могиле цветы,
Но в лазури, звеня и ликуя,
Трепетала, блаженная, ты.
И к родимой земле я клонился,
И уйти за тобою хотел,
Но, когда я рыдал и молился,
Звонкий смех твой ко мне долетел.
Похоронные слезы напрасны —
Ты трепещешь, смеешься, жива!
И растут на могиле прекрасной
Не цветы — огневые слова!

Июнь 1902

_М. А. Бородаевской

Как речь славянская лелеет
Усладу жен! Какая мгла
Благоухает, лунность млеет
В медлительном глагольном ла_!

Воздушной лаской покрывала,
Крылатым обаяньем сна
Звучит о женщине: она_,
Поет о ней: очаровала_.

1910

О, скажи мне одно только, кем из богов
Ты была создана? Кто провел эту бровь?
Кто зажег этот взгляд? Кто дал волю кудрям
Так роскошно змеиться по белым плечам?
О, скажи Диамея, тебе ли самой
Иль тому божеству, что гордится тобой
Как созданьем, я должен из мрамора храм
Вознести на холме и возжечь фимиам?!