Читать короткие стихи Эдуарда Асадова
Тот, кто имеет успех,
Всегда раздражает всех,
А много друзей имеет
Тот, кто писать не умеет.
Вот и возьмись решать,
Как жить на планете сей?
То ли стихи писать,
То ли иметь друзей?
Будь добрым, не злись, обладай терпеньем.
Запомни: от светлых улыбок твоих
Зависит не только твое настроенье,
Но тысячу раз настроенье других.
От слов о любви звенит голова.
Они и красивы, и очень хрупки.
Однако любовь — не только слова,
Любовь — это, прежде всего, поступки.
И тут никому не нужны лазейки.
Доказывай чувства и — весь секрет.
А вот если дел за словами нет,
Любви вашей стоимость три копейки!
Ты далеко сегодня от меня
И пишешь о любви своей бездонной,
И о тоске-разлучнице бессонной,
Точь-в-точь все то же, что пишу и я.
Ах, как мы часто слышим разговоры,
Что без разлуки счастья не сберечь.
Не будь разлук, так не было б и встреч,
А были б только споры да раздоры.
Конечно, это мудро, может статься,
И все-таки, не знаю почему,
Мне хочется, наперекор всему,
Сказать тебе: — Давай не разлучаться!
Я думаю, что ты меня поймешь:
К плечу плечо — и ни тоски, ни стужи?
А если и поссоримся — ну что ж,
Разлука все равно намного хуже!
[...]
Такая уж у нас семья:
Жена при стирках и при тесте,
Покупки, хлопоты, друзья,
Газет важнейшие известья…
И где-то на тридцатом месте
На пять минут немножко я…
Нет, не льщусь я словом «ветераны»,
Хоть оно почетно, может быть.
Только рано, абсолютно рано
Мне такое звание носить!
Есть в том слове что-то от усталости,
От поникших плеч и тишины,
От морщин, от грустной седины,
А короче — от дороги к старости.
Ну а мне такое нужно слово,
Чтобы в нем — стрижи и поезда,
Буйный гром из тучи чернобровой,
И рассвет вишнево-васильковый,
И любви восторженное «да»!
Нет, не с тем, чтоб мне подмолодиться
(Глупости я вечно не любил),
Мне играть в мальчишку не годится.
Только ведь обидно и стыдиться
Всех своих еще упрямых сил!
Ветеран — светлейшее из слов.
Но, пока есть гроздья винограда,
Есть друзья, сраженья и любовь,
Мне подобных почестей не надо!
А усталость, хвори да покой —
Для поэта это не годится.
Я уйду, как улетают птицы
До прихода стужи снеговой.
Будет сумрак розоветь слегка,
Будут спать еще цветы и дети.
И лишь я однажды на рассвете
Растворюсь, как тают облака…
[...]
Запоминайте пас, пока мы есть!
Ведь мы еще на многое сгодимся.
Никто не знает, сколько мы продлимся,
А вот сейчас мы с вами, рядом, здесь,
Кто мы такие? В юности — солдаты.
Потом — трудяги, скромно говоря.
Но многие торжественные даты
Вписали мы в листки календаря.
Мы победили дьявольское пламя
И вознесли над пеплом города.
Видать, нам вечно быть фронтовиками
И в дни войны, и в мирные года!
Зазнались? Нет, смешно и ни к чему!
Нам не пришло бы в голову такое.
Когда пройдешь сквозь самое крутое,
Тогда плюешь на эту кутерьму.
Что нам чины, восторгов междометья!
Да мы их и не ведали почти.
Нам важно, чтоб смогли вы обрести
Все то, что мы достигли в лихолетья.
А чтобы жить вам светлою судьбою
И взмыть под звезды выше во сто раз —
Возьмите все хорошее от нас,
А минусы мы унесем с собою…
Мы вечно с вами толковать бы рады,
Но всех ветра когда-то унесут…
Запоминайте ж нас, пока мы тут,
Тогда архивов и листать не надо!
Когда ж потом, в далекие года,
Воспоминаний потускнеют нити,
Вы подойдите к зеркалу тогда
И на себя внимательно взгляните.
И от взаимной нашей теплоты
Мир вспыхнет вдруг, взволнованный и зыбкий.
И мы, сквозь ваши проступив черты,
Вам улыбнемся дружеской улыбкой…
[...]
Издревле, щуря счастливый взгляд,
В различных краях отчизны
Родители с гордостью говорят,
Что дети — цветы жизни.
Но радости быстренько прекращаются,
Когда цветочки вдруг «распускаются».
Бывает ли в мире любовь сильней
Вот этой вот страсти пылкой?
Он всею душой был привязан к ней
И счастлив был с нею, и только с ней,
С любимой своей бутылкой...
Вор в магазин в полночный час забрался,
Но вышел вон, не взявши ничего.
Быть может, он патрульных испугался
Иль совесть вдруг замучила его?
Нет, всё не так. Могу сказать заране,
От совести тот вор не изнемог.
Но в магазине было столько дряни,
Что даже вор позариться не мог.
Да, Вы со мною были не честны.
Вы предали меня, и может статься,
Не стоило бы вовсе разбираться,
Нужны Вы мне иль больше не нужны.
Но Вы с душой нечистою своей
Всего скорее даже не увидели,
Что вслед за мною не за что обидели
Совсем для Вас неведомых людей.
Всех тех, кому я после встречи с Вами,
Как, может быть, они и хороши
Отвечу не сердечными словами,
А горьким недоверием души.
[...]
Ушла. Умчалась гордо, словно птица.
Но, встретившись с реальною судьбой,
Что не щадя заставит приземлиться,
Ты будешь тем лишь целый век гордиться,
Что я знаком когда-то был с тобой!
В чём главный критерий таланта писателей?
Количество знаний, наград, должностей?
Количество книг иль хвалебных статей?
Нет! Просто, наверно, число читателей.
Смерть не в силах людей разлучить навек
И захлопнуть за ними дверцу.
Разве может уйти дорогой человек,
Если он остается в сердце?!
Из горя, как из болота —
Рвитесь скорей вперёд!
Не ждите, чтоб вынес кто-то,
Болото — всегда болото:
Задержитесь — засосёт!
Если полюбят друг друга двое
И счастье в обоих сердцах рождается,
То светлые чувства всегда слагаются
И счастье становится больше вдвое!
А если беда на дороге встретится,
То легче вдвоём одолеть кручину.
Ведь горе в любви по-иному мерится,
Оно на двоих непременно делится,
А значит, и меньше наполовину!
Любые богатства — души распадство.
Здесь борются так, что — из носа кровь,
И только лишь тот, кто обрёл любовь,
Обрёл действительное богатство.
Она о любви много лет мечтала,
Надеялась, верила, ожидала.
Когда же её наконец-то встретила,
То мимо прошла, не заметила.
Стряслась беда иль зло свершил хулитель -
Не досаждай молитвами богам.
А всякий друг — обычно только зритель.
Запомни, что единственный Спаситель
В любой беде — ты сам, и только сам!
Поездку в Рим, к теплу испанских вод
Всем господам реклама предлагает.
Канары, Ниццу, белый теплоход...
Не думая, что большинству «господ»
На хлеб и воду денег не хватает.
Свалился я, но хворь преодолел.
И все довольны, надобно признаться:
Враги довольны тем, что заболел,
Друзья же тем, что начал поправляться.
Ну что ж, я счастлив долею своей,
Люблю на свете радовать людей!
В любых делах при максимуме сложностей
Подход к проблеме всё-таки один:
Желанье — это множество возможностей,
А нежеланье — множество причин.
Поссориться просто (чего быстрее),
Как с горки скатиться, лишь в сани сесть.
А вот помириться куда сложнее,
Стократ неприятнее и труднее,
Чем снова на гору с санями лезть.
Ветер разлуки — студеный ветер,
Самая горькая вещь на свете!
Без устали кружит в злобе своей
Вдоль станционных путей.
Только напрасно он так завывает,
Живое тепло гоня.
Гаснут лишь искры. Костер пылает.
Ветер его лишь сильней раздувает —
Ветер слабей огня!
«Один за всех и все за одного»!
Сказать легко. Но если разобраться,
То одному за всех не разорваться.
Тогда как всем за одного подняться
Не стоит ну почти что ничего!
Вам досталось много лестных слов
И глаза и голос ваш хвалили,
И что взгляд опаснее клинков,
Тоже ведь наверно говорили.
Вряд ли вы когда-нибудь считали
Сколько вам подарено сердец,
Сколько их, влюблённых, как колец,
Вы на острый пальчик нанизали.
Спору нет: вы очень хороши.
Это и младенцу очевидно,
Ну а то, что нет у вас души…
Не волнуйтесь: этого не видно.
[...]
Герой не тот, кто поднял сгоряча
Громадный груз или построил дом.
В героях нынче тот, кто, не крича,
Использовал доверье силача,
Усевшись прочно на него верхом.
Не хочу, не могу, не смирился
И в душе все границы сотру,
Я в Советском Союзе родился
И в Советском Союзе умру!
О счастье мечтал я, едва только мыслить начав,
И счастье однажды примчалось ко мне, вероятно.
Однако же дома, как видно, меня не застав,
Махнуло рукой и, вздохнув, улетело обратно.